Если бы это место было в какой-нибудь Финляндии, то оно выглядело бы иначе: домики у воды, причалы, лодки, чистые улочки, милые магазинчики с перезвоном колокольчика на входе. У этого места даже есть финские имена – Papinsaari или Vallankumoussaari. Но на самом деле это русский рабочий поселок на Беломорье. И наши люди называли его по-разному: Попов остров, Красный остров, “причал на тот свет”, “преддверие ада”. Тут десять лет назад режиссер Лунгин снимал свой “Остров”. Сюда мы в своей Северной экспедиции заезжали дважды. Добро пожаловать в Рабочеостровск.
Удивительно, но Рабочеостровска у нас вообще не было в плане поездки. Мы не собирались плыть на Соловки, однако, выехав из Пяльмы и проезжая летней северной ночью поворот на Кемь, мы не удержались. Захотелось увидеть это место. На часах было всего два часа ночи. Отлив.
Узнали? Да, это и есть “церковка” из фильма Павла Лунгина “Остров”. А при ней длинное приземистое здание “кочегарки” героя Петра Мамонова. Вид завораживающий.
Надо сказать, что Рабочеостровск честно спал во все свои улиц двадцать, не больше. А мы прошлись по берегу, взбодрились холодным ночным воздухом – было где-то 8 градусов тепла.
Мы обошли той ночью подворье Соловецкого монастыря, которое стоит в этой самой ближней точке к Соловкам, откуда сейчас отправляются водным путем туристы и паломники, а не так уж и давно – приговоренные. У берега моря, на узкой полосе между храмом и водой, сохранилась насыпь бывшей лагерной железной дороги. По ней проходили заключенные Соловецкого лагеря. В полукилометре от подворья установлена мемориальная доска с надписью: «Здесь находился Кемский пересыльный пункт Соловецкого лагеря Особого назначения». Место пронзительно красивое и при том печальное.
Вообще, Попов остров попал и в объектив Прокудина-Горского, который фотографировал в начале ХХ века этапы строительства Мурманской железной дороги. Вот полюбуйтесь.
С. М. Прокудин-Горский. Вид на остров с берега. / [Вид на Монастырскую луду на острове Попов.] 1916 год.
С. М. Прокудин-Горский. Группа участников ж.д. постройки. [Остров Попов.] 1916 год.
После короткой прогулки мы выехали из Рабочеостровска через Кемь обратно на Мурманскую дорогу. В 9 утра начинался отлив на Терском берегу Кольского полуострова, и нам надо было успеть попасть в тонЮ (рыболовецкое поселение). Однако мы вернулись в Рабочеостровск через неделю, на обратном пути. Был белый день, мы были выспавшимися и потому ознакомились с местечком более подробно.
Собственно, свернув на Кемь, мы сразу встали – под днищем у автомобиля был излишне весёлый звон – у выхлопной системы отвалились уплотнительные кольца.
Сам городок Кемь ничем не впечатлил. Руины военного объекта на въезде, смесь советских пятиэтажек и двухэтажных бараков, местами брошенных, а местами по-хозяйски обустроенных. Старый асфальт. Почти советские магазинчики и гостиницы общажного типа. Единственное, что удивляло – так это огромные серые валуны и выходы скал во дворах пятиэтажек. А в остальном – вполне типичный райцентр, знавший и лучшие свои годы. Если глядеть на фото Прокудина-Горского, то Кемь начала ХХ века сильно изменилась, и не сказать, что в лучшую сторону. Храмы стоят в руинах.
С. М. Прокудин-Горский. Гор. Кемь. Общ. вид. 1916 год.
Кстати, где-то в районе прудика, что на старой фотографии находится в левой части, мы нашли местное кафе, где умудрились сытно и вполне вкусно отобедать впятером на 600 рублей. С мороженым. Еще хочется отметить заправку на выезде из Кеми – хороший сервис.
Рабочеостровск располагается буквально в десятке километров от Кеми. Это маленький городок в двадцать улиц и два переулка. Его и городом-то не назовешь – скорее, поселок городского типа. Но у небольшого поселка довольно масштабная история. Свое название и статус рабочего поселок при лесопильном заводе получил в 1933 году. До этого времени он назывался Красный остров, еще ранее – Попов остров. Так остров назвали потому, что земля и часть моря для рыбной ловли принадлежала кемским попам.
Население будущего Рабочеостровска сформировалось из работников лесопильного завода, приезжавших на время сезонных работ да остававшихся жить на острове постоянно. В 1923 году начинается страшная история Рабочеостровска. На Соловках был устроен Лагерь особого назначения, а на Поповом острове (как наиболее приближенном к Соловкам) – пересыльный пункт Соловецкого лагеря. Каких только страшных эпитетов он не носил: «причал на тот свет», «преддверие ада», «самое проклятое место на земле». Пересылочным пунктом Рабочеостровск перестал быть в 1936 году. С того времени сохранилось немного: здание штрафного изолятора, разрушенная лагерная пристань.
Мы же вернувшись в Рабочеостровск, первым делом запечатлели местного собакевича – доброго, густошерстного и с отмороженными кончиками ушей.
Кто же знал, что и сто лет назад Прокудин-Горский тоже фотографировал тут собачку?
С. М. Прокудин-Горский. Этюд [в устье реки Кеми] (лайка). 1916 год.
Разумеется, нас притягивала та натура, которая оказалась в фильме Лунгина “Остров”. Суровые спины северных скал, темная вода, хлипкие мостки.
Как пишут создатели фильма “Остров”, для создания необходимой для фильма атмосферы, глобальных изменений в Рабочеостровске совершать не пришлось. Сохранившуюся с 30-х годов навигационную башню (к слову сказать, действовавшую на момент съемок) переделали в колокольню. После небольших надстроек один из ветхих бараков превратился в церковь, таможенный пост – в котельную отца Анатолия. Для съемок также были сооружены павильоны на берегу Белого моря. Из всего перечисленного мы, приехав на место съемок уже 10 лет спустя, застали только “церковь”,”котельную”, полусгоревший мостик и полузатопленные баржи.
По окончании съемок “Острова” демонтировать декорации не стали. Но от них уже мало, что осталось. Единственное, что выдерживает любые годы – красота места.
Мостки, по которым герой Петра Мамонова катал тачки с углем, уже обрушились. А местами еще и сгорели.
Кстати, “церковь” обрела своего «хранителя» – живет в ней некий Виктор, представляющийся туристам отцом Варсонофием, как и звали настоятеля в фильме “Остров”, героя Сухорукова. Этот Виктор якобы следит тут за порядком, а также проводит экскурсии для посетителей, показывая и гроб, в котором по фильму хоронили отца Анатолия, и алтарь, созданный специально для съемок. Разумеется, к служителям Бога Виктор отношения не имеет, равно как и “церковь” – не более, чем декорация, но тем не менее, некоторые туристы с удовольствием слушают рассказы “отца Варсонофия” о его жизни и даже оставляют пожертвования “на поддержание церкви”.
Так уж получилось, что мы на этого “хранителя” не наткнулись. Как и на поддерживаемый им порядок. Правда, попались нам две местные жительницы преклонного возраста, шедшие от “церкви” с какими-то банками – может, подкармливают жильца?
Вот, кстати, единственные следы человеческого присутствия тут.
Вот тоже остатки прежних декораций.
Крестов на “церковке” нет – сняли.
А это видок в “предбаннике” “церкви” – много бытового мусора. Если тут кто и живет, так неряха.
Смотреть на островке особо нечего. Поэтому обойдя разваливающуюся “церковь” кругом, мы уходим. К нам так никто и не вышел. Ну а стучаться в двери мы уж не пошли.
Навигационной башни, бывшей колокольни мы вообще не обнаружили – наверное, за ветхостью лет она упала. А лето скрашивает это суровое место, помнящее и слезы, и молитвы приговоренных.
Глядят в северное небо голубые глаза незабудок.
А вот поздней осенью, когда ветер с моря приносит колючий снег, а солнышко чуть приподнимается над горизонтом днем, эти виды смотрятся иначе. И тут афиша фильма не врет.
Рекомендуем осмотреть, как место памяти, если есть время перед туристическим отплытием на Соловки. И порадоваться, что оно туристическое.
Далее… Беломорье: Терский берег (часть 1)
