Усадебный дом в стиле модерн – это редкость для нашего края. Однако стоит один такой в недрах Нижегородской области: окружен парком, прудами.
Это бывшее имение сенатора Дмитрия Борисовича Нейдгарта – Борисовка или, как было приятнее барину, Красный хутор.
Чтобы попасть в бывший Красный Хутор надо выехать на юг из бывшего заштатного городка Перевоза бывшего же Княгининского уезда Нижегородской губернии. Через 14 км свернуть в поселок имени Дзержинского и замереть через два километра на плотине от развернувшихся перед вами красот.
Пейзажный сосновый парк на склоне над прудом – это и есть усадьба сенатора Дмитрия Борисовича Нейдгарта.
Дмитрий Борисович Нейдгардт (1861—1942).
Нейдгарты уходят своими корнями в Австрию, в первую половину XVI века. Но жизнь так распорядилась, что дворянский род Нейдгартов оказался в России и внесен в шестую и третью часть дворянских родословных книг в Санкт-Петербургской, Московской и Псковской губернии.
Родители сенатора – действительный тайный советник, обергофмейстер и почетный опекун и попечитель Воспитательного дома, а также приютов, школ и всех учреждений Ведомства императрицы Марии в Москве Борис Александрович (1819 – 1900) и Мария Александровна Талызина (1831 – 1904). Матушка была, между прочим, правнучкой полководца Александра Васильевича Суворова, а также благотворительницей, председательницей Совета Дамского попечительства о бедных (с 1876 года) и красавицей. Есть ощущение, что именно ее черты отразились в сыновьях и дочках.
Художник Рейхель Карл-Христиан-Филипп Яковлевич. Портрет Марии Талызиной.
Детей в семье было пятеро: Александр, Дмитрий, Алексей, Ольга и Анна. Сестра Анна (1868 — 1939) стала женой министра иностранных дел Сергея Сазонова, а сестра Ольга (1865—1944) – супругой премьер-министра Петра Столыпина. Брат Алексей, предводитель нижегородского дворянства, благотворитель и член Госсовета, был расстрелян в 1918 году и причислен к лику святых. Про Александра, который прожил 50 лет, известно только, что был он помещиком Казанской губернии и наделал таких долгов, что шурину Столыпину пришлось их оплачивать. На семейном фото его тоже нет.
На фото слева направо сидят: Мария Александровна, Борис Александрович, Анна;
стоят: Ольга, Алексей и Дмитрий.
Сам Дмитрий Борисович Нейдгарт родился 17 июня 1861 года. Образование он получил в Пажеском корпусе, а затем в Николаевской Академии Генерального штаба. Службу начал в лейб-гвардии Преображенского полка командиром роты и того батальона, которым командовал наследник цесаревич, впоследствии император Николай II. В 1891году командирован Особым комитетом наследника цесаревича великого князя Николая Александровича в Пензенскую и Самарскую губернии для раздачи продовольственной помощи голодающим. В 1897 году вышел в запас военной службы и назначен калужским вице-губернатором, тогда же и женился на Варваре Александровне Пономаревой.
Варвара Александровна Пономарёва (1875—1924).
В 1903 году Дмитрий Борисович был назначен одесским градоначальником. В декабре 1904 году получил чин действительного статского советника. Одесский период для семьи Нейдгарт был весьма непростым.
У Дмитрия Борисовича и Варвары Александровны было уже четверо детей (Борис, Мария, Вера и Александр), когда на отца семейства было совершено покушение. В сентябре 1904 года ожидался приезд Государя для смотра войск военного округа. В своих воспоминаниях некий Егоров, служивший в то время в местной газете, свидетельствует:
«Совершая в одно утро в сопровождении состоявшего в свите Его Величества, прибывшего в Одессу в авангарде Государя генерал-майора князя Оболенского, свою обыденную прогулку по Николаевскому бульвару, Д.Б.Нейдгарт был внезапно остановлен каким-то по виду мастеровым, который почти в упор выстрелил в него два раза из браунинга и оба раза промахнулся. Не растерявшись, градоначальник и его спутник повалили на землю злодея и, отняв у него револьвер, передали в руки сбежавшимся городовым… Из произведенного дознания о личности этого человека выяснилось, что он был так называемый террорист-максималист, прибывший из центра России со специальною целью выполнить павший на него жребий – убить одесского градоначальника, которого он никогда прежде не видел и против которого не имел никакой личной злобы. Будучи весьма религиозным, Д.Б.Нейдгарт посетил своего неведомого врага в тюрьме и простил ему по-христиански его грех, поцеловав его в лоб. Факт этот произвел немалую сенсацию в обывателях Одессы».
Дмитрий Борисович Нейдгардт.
1905 год для Одессы был чрезвычайно напряженным, впрочем, как и для всей России. Нейдгарт получил всероссийскую известность благодаря строгим мерам по пресечению революционных выступлений в Одессе. Не в последней степени, благодаря его участию, тогда в России не произошло революционного взрыва. Но огромное психологическое напряжение, в котором находились градоначальник и его семья во время событий 14 – 24 июня – в дни восстания на броненосце «Князь Потемкин Таврический» и сильнейших городских беспорядков, сыграли свою роль. Вероятно, это косвенным образом повлияло на то, что в 1905 году Дмитрий Борисович ушел в отставку и вместе с семьей покинул Одессу. Поговаривали о назначении его нижегородским губернатором. Но революционеры-нижегородцы организовали мощный протест этому. В нижегородских газетах Нейдгарта называли и «одесским злодеем», и «убийцей-черносотенцем» и «мясником, обагрённым человеческой кровью».
В январе 1907 года Дмитрий Борисович получил чин тайного советника и был назначен сенатором, присутствующим в первом департаменте Сената. В апреле того же года пожалован в гофмейстеры Двора.
Дмитрий Борисович Нейдгардт.
Между тем, в семье родился уже пятый ребенок – Дмитрий, а собственного жилья в Петербурге у Дмитрия Борисовича все еще не было – квартиру на улице Бассейной приходилось снимать. В 1911 году началось строительство дома для семьи на Захарьевской-31, которое продолжалось до 1913 года. Наконец, семья обрела собственный дом. Недалеко, на Кирочной, 40 жил его старший брат Алексей Борисович, а сестра Ольга Борисовна жила с мужем Петром Столыпиным – на Гагаринской улице, 5. Все три особняка строил архитектор Иван Ильич Бургазлиев.
Особняк Дмитрия Нейдгарта в Санкт-Петербурге. Фото с amacumara.ru.
Интерьеры особняка оформил в 1913 году архитектор И.А. Фомин. Архитектор разработал очень оригинальное решение вестибюля, переходящего в главную лестницу. Вестибюль решен в двух уровнях – приподнятая площадка в виде террасы с ограждением, затем короткий марш слева.
В 1914 году заканчивается строительство каменного дома в стиле модерн на Красном Хуторе Княгининского уезда Нижегородской губернии. Дачу семья сенатора желала иметь на родной земле Нейдгартов, буквально в нескольких верстах от Отрады Алексея Борисовича.
Архитектор загородной усадьбы неизвестен, хотя мысль о том, что соседом-помещиком был академик архитектуры Владимир Цейдлер, не дает покоя. Владимир Петрович жил в Больших Кемарах, что в 12 верстах от Красного хутора, и мог поспособствовать созданию уюта для семьи Дмитрия Борисовича.
Дом получился небольшим, но весьма уютным. Подчиненный правилам популярного тогда модерна, он был ассиметричен, что подчеркивалось башенкой. Фасады отличались округлыми контурами проемов, использованием решеток из кованого металла и глазурованной керамики. Особое внимание уделялось оформлению оконных проемов с витиеватым рисунком переплетов и витражей… Сейчас этого ничего не осталось – дом сгорел в постсоветское время. Тут виден вход дом, сюда вела подъездная аллея усадьбы, которая вела в сторону Отрады и Анненково – фамильных имений.
Эта сторона дома выходила в парк и, глядя с горы, наверняка имела интересные перспективы за окнами. Говорят, что из этих окон был виден храм в соседнем селе Мармыжи.
Сейчас же деревья подступили к дому почти вплотную.
Описаний интерьеров не осталось, но можно предположить, что загородная усадьба была обставлена не менее интересно, чем столичный дом: сенатор Нейдгарт мог себе позволить комфорт проживания. В плане модерновые здания чаще всего тяготеют к квадрату, а комнаты, группируются вокруг холла, оставаясь непроходными, то есть охраняя индивидуальность своих хозяев. И в доме в Красном хуторе это правило сохраняется. Местами еще видны остатки прежней красоты. Окна, двери и лестница были выполнены из дуба.
Рядом располагался большой сад и пруды, берёзовая роща, детская травяная лечебная купальня, благоустроенные родники. Дмитрию Борисовичу принадлежало 1702 десятины земли в окрестностях.
А это забытая чаша фонтана. Раньше она была выложена мозаичной плиткой.
Весной она выглядит не так мрачно. А летом в траве и не найти.
Совсем рядом – небольшое болотце, которое, видимо, образовалось благодаря роднику, бегущему рядом, и из бывшего паркового прудика, который, как говорят, тоже был.
Весной, когда зелени меньше, видно, как в парке умирают старые деревья, которые, возможно, еще помнят семью Дмитрия Борисовича.
Родник обустроен не ахти как, но люди к нему ходят. И потому тропка выкошена мимо барского дома, вниз в парк.
Дом стоит на бровке верхнего пруда. Вот такой вид на него от дома.
Видна сосновая аллея, высаженная вдоль пруда. Теперь это сельская улица.
Эти окна смотрели на пруд. Думаю, вид был чудесным.
Старые деревья тут уже болеют, а потому скоро канут в лету, как и дом.
Старая дамба, которая держит пруд.
Начало подъездной аллеи в Красный хутор. Она шла мимо фруктовых садов. По этому зеленому коридору наверняка уезжали и приезжали гости, а то и сами хозяева, отправляясь с визитами к близкой родне – к брату Алексею Борисовичу, чей более старый дом в Отраде значительно уступал по роскоши отделки этой даче в стиле модерн.
Впрочем, 1914 год выдался в России сложным – началась Первая мировая война. А это значит, что тихих семейных вечеров, веселых пикников в парке было наперечет. В 1915 году Дмитрию Борисовичу поручена ревизия снабжения империи углем. В мае 1916 года он назначен членом Государственного совета, где входил в группу правых. За службу был удостоен ряда высших российских орденов: Св. Анны 1-й степени (1910), Св. Владимира 2-й степени (1913), Белого Орла (1916). А после 1917 года семью Нейдгарт постигла участь многих представителей российской аристократии – часть погибла, а часть вынуждена была эмигрировать. Жизнь была сломана…
Скончался Дмитрий Борисович в Париже в военном 1942 году на 81-м году жизни. Еще раньше, в 1924 году, умерла его супруга Варвара Александровна. Окончательно род Дмитрия Борисовича Нейдгарта прервался в 1965 году, когда в год своей свадьбы, не прожив и 24-х лет, умерла его единственная внучка Наталья Александровна Соллогуб (дочь Марии Дмитриевны). Остальные дети Нейдгартов, к сожалению, либо не имели потомства, либо умирали в юном и молодом возрасте.
Усадьба и ее прекрасно поставленное хозяйство стала совхозом. Хутор, на который переехали люди из окрестных сёл, превратился в посёлок. В барском доме располагалось правление совхоза и библиотека. В 1997 году в доме случился пожар…
Как знать, возможно, частичка души Дмитрия Борисовича осталась тут, на Красном хуторе. Не заседания же сената вспоминал он, закрывая навсегда глаза в военном Париже. Нейдгарты слишком любили землю, на которой они родились.
Материал входит в цикл “Золотое дно” Нижегородской губернии”
